Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

Над оградой выросли три детских головки.

Солдатик, отдать ему должное, за автомат с испугу хвататься не стал. Тихонько отошел назад и уселся в «Ровер».

— Кыш отсюда, — головы исчезли. — История, проста как лом. Руди поведал мне эпическую сагу о нападении бандитов на его дом. Как два маленьких, но безумно храбрых арийских юноши отбивались от басурманских полчищ. Потом прикатили ваши солдаты и спасли мальчишей–кибальчешей. Но один подлый враг пытался скрыться от праведного правосудия в овраге. Сами посудите, мог ли Рудольф допустить такое? Немец он или где? В итоге враг получил пулю в жопу и уполз в кусты, зализывать раны. А поскольку покойный акробатом явно не был, то зализать рану на заднице, оказалось для него непосильной задачей. Вчера, в гости к Вольфу заехал я — любимый. Утром Руди поведал мне свою печаль, и с первыми лучами солнца мне пришлось лезть, проверять судьбу беглеца. А то, как–то неуютно с бандитом под боком. Сам клиент в этот момент уже был мертвее мертвого. Пришлось извлечь труп из оврага пока местные шакалы не понабежали завтракать. Шакалы, как я заметил, тут зело злые и здоровые. Вкратце все. Вопросы будут?

Я специально употребил в рассказе несколько легких русских загибов — посмотреть на реакцию фрау Ширмер. Фрау на загибы не отреагировала никак.

— Что у него было из вещей? — немка извлекла из красивой пачки длинную тонкую сигарету. Щелчок изящной золотой зажигалки и в трупную вонь вплетаются тонкие, ароматные нотки дорого табака.

— Пародия на автомат Калашникова, немного мелочи, и один потрепанный гандон. А вот Ай–Ди еще, — отдаю фрау Ай–Ди покойного.

— Вы знаете, у Нас полагается премия в тысячу экю за убитого бандита. Необходимо предоставить тело или доказательства подтверждающие факт смерти преступника.

— Вообще не вопрос. Сейчас Руди сбегает, пилу с топором принесет. И мы с ним вмиг голову отчекрыжим. Он за уши подержит, а я, так и быть, с пилой и топором поработаю. Сойдет за доказательство?

— А вы шутникт. Как вас все–таки зовут?

— Руди, называет меня Русский, но Шутник тоже хорошее имя. Еще я откликаюсь на имя Дэн.

— О? кей, Шутник, отчекрыживать ничего не нужно. Хватит Ай–Ди убитого и фотографии трупа, — фрау Ширмер постукивает по фотоаппарату у себя на шее.

Надо же, она слово «отчекрыживать» без запинки произнесла, я оценил.

— Как будете делить призовые деньги?

— Если отпиливать ничего не надо, то пополам.

— Гут. Жду вас с Руди у себя в офисе через три дня, оформим формальности.

— Хм, фрау Ширмер, а почему именно через три? Вольф приедет?

— Нет, Вольф, приедет сегодня ночью. Но следующие пару дней он будет очень занят. А вам эти пару дней лучше не покидать этих стен. И…. похороните тело.

На этой оптимистической ноте, фрау Ширмер подводит черту под нашим разговором.

Глядя вслед удаляющемуся джипу, подвожу итог:

— Стало быть, следующие пару дней будут зачищать табор перед городом. Надо цепляться за Вольфа двумя руками, и еще зубами в придачу, на дорогах в ближайшее время будет небезопасно. Причем чем дальше, тем страшнее.

Гости уехали, и гарнизон дома вернулся к обычному распорядку дня. Собаки завалились вздремнуть в тени. Трое младших исчезли в доме, по каким–то своим детским делам. Руди ушел заканчивать дела на конюшне. Русский достал из пикапа пробитый радиатор, сунул палец в пробитое пулей отверстие и со словами, — Если нет прачки, отдуваться придется дворнику, — поволок испорченную деталь в тень.

У Руди получился крайне удачный выстрел. Старая добрая маузеровская пуля перебила теплообменную трубку радиатора, и больше ничего не задев, вышла из крыла в паре сантиметров над колесом.

Не люблю я алюминиевых радиаторов, в принципе не люблю. Случись неприятность, медный радиатор можно запаять, а вот алюминиевый только выкинуть. Но, поскольку нового радиатора взять негде, придется чинить имеющийся. Хотя бы до состояния — шоб доехало до города и привезло обратно.

Сперва вооружившись кусачками и самодельным ножом с коротким, косым лезвием вырезаю алюминиевую ленту между поврежденной трубкой и соседними. Освободив от ленты по десять сантиметров в каждую сторону от пробоины, кусачками перекусываю теплообменную трубку. Ровняю края.

Хорошо бы в обрезанную трубку набить двухкомпонентного клея, но клея у меня мало и, тратить его на чужой пикап, жаба задушит.

Во, только подумал, сразу плохо стало. Не, не будем вступать в конфликт со столь опасным противником — моим личным мутантом хомяка и жабы. Где–то у меня был захомячен почти выжатый тюбик герметика. Герметик тоже вполне годный вариант под данную задачу.

Пережав обрезки трубок в пяти сантиметрах от срезов, набиваю в трубки герметик. Пассатижами с длинными губками аккуратно плющу трубки, герметик выдавливается наружу. Можно было сэкономить герметик, выполняя эту операцию по очереди, с верхним и нижним куском трубки, забивая вторую излишками, выжатыми из первой. Но великого смысла в подобной экономии в моем случае нет. Чтобы добраться до остатков герметика, тюбик и так пришлось разрезать и вывернуть наизнанку.

Теми же пассатижами аккуратненько загибаю конец сплющенной части трубки. Обжимаю. Потом загибаю еще раз. И еще. Повторяю операцию закручивания сплющенного конца со второй трубкой.

Ну вот — так мы победили сырость. Надеюсь что победили. Сделать лучше, чем есть, у меня не получится. Так что, втыкаем радиатор обратно в пикап и идем обедать. А после обеда устроим тест на герметичность.

Послеобеденный тест на герметичность радиатор прошел успешно. Ехать на таком в Демидовоск я бы не рискнул, а вот на пробег до Порто–Франко и обратно даю гарантию.

Под восторги Руди немного погонял движок на холостых оборотах — нормально.

А гонять его долго нам нельзя, топливо беречь надо. Солярки и так на два пальца на дне бака осталось. Остальное я рано утром слил в баки «головастика», мне нужнее.

И снова потянулось ожидание. Хуже нет, ждать или догонять. Знойное новоземельное солнышко буквально по миллиметру сползало к горизонту. Собаки переползли вслед за тенью на другую сторону двора.

С к у ч н о.

Скучно, это конечно на порядок лучше, чем неприятности, но все равно нездорово.

Разнообразие в вялое течение дня вносит младший из немцев. А заодно приоткрывает мне еще один аспект местного бытия.

Парень углядел в полосе прибоя, прибитый волнами к берегу, приличных размеров древесный ствол. Немцы мигом схватили двуручную пилу, топор на длинной ручке и были готовы рвануть на разделку добычи.

Они там развлекаться с пилой будут, а мне тут скучать? Вот уж нафиг. Я, между прочим, еще утром порывался пилой или топором поработать. Вместо зарядки.